Из повести "Помощник ветра"

 Ступив на Огненную Землю, оказавшись в Ушуайе, самом южном городе на земле, вы сразу поймете, что находитесь на на Fin del Mundo, то есть на Конце Света.

Fin del Mundo – национальный парк, Fin del Mundo – музей, Fin del Mundo – банк… Конец Света – это бренд, сеньоры. И не потому что кому-то взбрендило, – так оно и есть, лично у меня возникало стойкое ощущение, что тут, за синей полоской Бигля, за горами, покрытыми пятнами ледников, небо захлопывает свой купол. Дальше ничего нет, думали и мореплаватели, достигнув огнеземельного архипелага, пока в 1820 году экспедиция Белинсгаузена и Лазарева не обошла Антарктиду вокруг, убедив мир в отдельном существовании материка, величиной превосходящего Австралию чуть ли не два раза.

В гавани Ушуайи толпятся корабли, большие круизные, и маленькие парусники. Отсюда, поплутав по каналам-проливам архипелага, миновать мыс Горн, пройти поперек Дрейка – и вот она Антарктиды. Двое суток ходу.

И поделюсь еще одним необычайно сильным ощущением: здесь, будто пелена сошла с глаз – я стал по-настоящему видеть, прозрел – сочными, яркими, лучистыми красками светился и переливался не залапанный еще цивилизацией мир.

Здешние  места описываются как крайне суровые. Смотря с чем сравнивать. Антарктику, думаю, уместно сравнить с Арктикой. Пройди вдоль берега Ледовитого океана – ледяная пустыня: снежные торосы, жалкие былинки овсяницы да прутики с вершок полярной ивы. Карликовые березки далеко не везде. Даже им холодно.

Здесь другая история. Благодаря близости к морю и циркумполярному течению нет скачков температуры, летом она поднимается до плюс 15, зимой – около 0, опускаясь до минус 5. В палисадниках Ушуайи цветут розы, на Гранд Исла шумит вечнозеленый лес.

Зато ветер, какой ветер!..

Дует, поднимая рябь по синему мелководью, ревет, проносясь ураганом на сороковых широтах, гуляет по берегам, волнуя колосящиеся травы, белые поля ромашек. Бьет в лицо градинами, снегом и дождем. Севернее, в Патагонии, ему распахивается пампа, степь и пустыня, – есть где разгуляться. Безмерная пустота, никаких преград – лишь дрожащие струны легких проволочных заборов эстанций, редкие, вжавшиеся в землю дома фермеров и многотысячные отары овец.  Дует с востока, с Атлантики, захватывая всю южную часть континента вплоть до экватора. И только на западе материка – упрямой стеной встают на его пути Анды, самые протяженные в мире горы, высотой уступающие только Гималаям.

Даже в лесу от ветра не спрячешься. Лес Конца Света – это суровая волшебная реальность. Великаны южного бука высотой до 50 метров и до двух метров в диаметре. И карлики антарктического бука, тесным частоколом отгородившие горы. Подняться выше на альпийские луга способны только гуанако ими же и пробитыми, узкими тропками. Внизу у моря в сказке буков-великанов извечная борьба. Стволы изломаны искривлены. Ветви – заломлены в порыве страсти, в мучительном противоборстве. Как театрально, как эффектно вскидываются  в небо ветви, и как падают ниц, обессилев, стелятся по земле, найдя там слабое успокоение от ветра. Павшие в борьбе титаны гниют, объятые мхом. В борении, в страстях, нет времени покою. Полощется листва, качаются светло-зеленые шапки омелы, упруго волнуются травы. Лучики солнца с трудом пробиваются сквозь берендеевские моховые бороды, тяжело свисающие с ветвей и стволов.

У речки бобровая плотина, здесь болота, гиблый лес. Путь преграждают сваленные исполины, белеют костями ископаемых выбеленные дождями останки деревьев. Идти по такому лесу непросто, всюду непроходимые колючки калафаты, с синими и похожими на нашу жимолость, но с еще более пронзительным вкусом ягодками.

Лучше держаться ближе к морю, опушки украшены  красным ожерельем патагонских яблочек, аппетитно, сладко и сочно усыпаны кусты. Как у нас на Севере, так и на этих крайне южных широтах природа способна вдруг удивить и обрадовать своими щедротами. Я слышал, что здесь также растет вороника. Но нам она не встретилась. Очевидно, ее надо было искать повыше в горах, в тундровой зоне. Но это отдельная история, в этот раз не получится. А другого раза, скорее всего, и не будет.

Нынешняя городская цивилизация чурается леса. Для молодого поколения – это чуждая, иррациональная среда, таящая в себе лишь опасности. Комфортно в той среде, которую ты понимаешь. А разве не интересно знать, как называется та или иная травка, то или иное животное? Название  – это уже хорошо, потому что в нем заключено некоторое знание о сущности предмета. Та же вороника имеет массу названий: Crowberry, шикша, багновка, медвежья ягода, пьянка, сикса, психа…ссыха. И это далеко еще не все названия. Тоже мне, ягода – ссыха. Это название отражает лишь одно из ее свойств – мочегонное. Чтобы знать о ягоде все, надо вычислить все ее названия. А может быть, есть одно правильное – от Бога, которое нам не ведомо знать. Или знали, но забыли.   

Путались под ногами зайцы, тяжело вспархивали тучные, кило под семь, гуси. Здесь интересно охотиться на птиц, телевик не обязателен, подпускают на щелчок фотоаппарата… А вот ибисы. Создавая эту птицу, Господь думал о красоте мира, не иначе. Искал, пробовал варианты: В Южной Америке, ближе к экватору, водятся алые ибисы, по берегам Нила гнездится белый, священный ибис. Трудно сказать, какой из них совершеннее. Здесь, и затем в озерном краю Патагонии, нам не раз встречался каракару. Это сокол внушительных размеров (примерно, 60 см.) и яркого оперения. Один раз познакомившись, вы уже узнаете его при встрече. Да он и сам напомнит о себе, представится, прокричав: «кара-кара».

В литературе по Огненной Земле отмечается  известная скудость природного мира. Разумеется, это не долина Амазонки, однако ни о какой скудости речи не может быть, когда обернешься в сторону моря. Чарльз Дарвин, участвуя в океанографической экспедиции с Робертом Фицроем на корабле «Бигль», восторгался зелеными водорослями, которые здесь необыкновенно пышны и достигают рекордных размеров. Эти водоросли служат пищей всевозможным ракушкам, рачкам и крабам. А те в свою очередь живут и процветают на радость рыбам и морским животным.

В результате на Конце Света возникло поразительно богатое на виды животное царство. Множество птиц: чайки, альбатросы, бакланы, пингвины. Большие и малые острова Огненной Земли, коих насчитывается 40 тыс., оккупировали тюлени, морские львы, котики. Сюда наведываются пожировать и киты.

В ресторане большой выбор блюд: кто-то терзает королевского краба, кто-то колупает ракушки, мы приговорили патагонского кордеро (барашка). Все богатство природного мира для человека – он завершающее звено геобиоценоза, венец творения.  Интересно, что думают об этом черви?  

В сущности, человеческая история в сравнении с историей Земли – краткое мгновение. Огненная Земля в мезозое составляла часть суперконтинента Гондвана. Неизвестно, в силу каких внутренних противоречий и центробежных явлений, но где-то 160 млн. лет тому назад от Гондваны отделилась Африка, за ней последовала Индия, потом (40 млн. лет спустя)  задумалась о самостоятельности Австралия. И совсем недавно (по меркам геологии) – 23 млн. лет назад ушла в свободное плавание Огненная Земля. От Гондваны осталась только ее сердцевина – Антарктида. Оставаясь в непреклонном одиночестве, материк покрылся твердым, как минерал, льдом. Сегодня под километровыми панцирями льда ученые находят следы былой жизни и процветания. Найдены озера, когда-то полные рыб, останки деревьев гинкга и южного бука – в какое-то время на Антарктиде шумел лес, похожий, или же точности такой, по которому мы бродили у берегов Бигля.

Считается, что люди появились на Огненной Земле всего 10 тыс. лет назад. Неизвестно, откуда. Есть, правда, версия, что они перебрались из Австралии, через Антарктиду. Поскольку фуэгины (огнеземельцы) проявляли удивительную способность переносить холод, эта версия не выглядит слишком фантастичной. Неправильно пишут, что они обходились без одежды. Другое дело, одежда у них была весьма своеобразной.

На голове – меховой колпак, на ногах – мокасины. Казалось бы, и всё, обходились даже без набедренной повязки – безгрешные дети природы не ведали стыда. Не всё – тело они натирали глиной и расписывали магическими узорами. Посмотрите на фотографию, приглядитесь к узорам – легко угадать рисунки самых разнообразных видов одежды: фрак, комбинезончик, панталоны, курточка…  Вне всякого сомнения, такая «одежда» согревала. Согревал и огонь. Фуэгины повсюду носили с собой пылающие угольки, даже в лодке горел костерок. Мужчина был главным хранителем огня, нырять же в холодную воду за ракушкой доверялось женщине.

 По островам, в лесах Гранд Исла жили алакалуфы (халаквулуп), яганы (ямана), о́на (селькна). Алакалуфы и яганы – добывали в море моллюсков, охотились на морского зверя (морских львов, тюленей, китов), на выдр и гуанако; о́на – охотились на гуанако, лисиц и гусей, не чураясь также и морского промысла. С середины 19 века они стали быстро вымирать. С одной стороны они встретились с неизвестными болезнями, такими как корь и скарлатина, бороться с которым их иммунная система была не готова, с другой, – соблазнительным ядом оказался для них алкоголь, к которому также не было привычки. Решающим третьим фактором явилась война, которую им объявили белые. Сначала появились золотоискатели. Небольшое количество золота здесь было, и подданный Румынии инженер Джулиус Поппер начал было отливать румынские золотые дукаты. Он попробовал приспособить индейцев для мытья золота, посадил, как полагалось, на цепь. В силу своей неразвитости фуэгины не прониклись важностью доверенной им работы, откуда им было понять ценность крупиц этого желтого с таким трудом добываемого металла. Норовили удрать, взбунтовались, за что получили по заслугам. Вслед за золотоискателями объявились фермеры-овцеводы. Беда фуэгинов была в том, что они не сильно отличали гуанако от овец, называя их гуанако с короткими ножками, и охотились, как на тех, так и на других. Жизнь фуэгино стоила один фунт стерлингов. Столько платили фермеры хантерам-любителям по предъявлению отрезанных ушей фуегино. Не в деньгах, конечно, дело – охота на индейцев шла исключительно во имя прогресса.

Людьми ли они были, эти фуэгины? Сэр Чарльз Дарвин, увидев огнеземельцев, засомневался, можно ли этих грязных, нечесанных существ отнести к приматам – «несчастные жалкие создания, хуже животных» – и окончательно утвердил обезьяну как предка человека. Магеллан, встретив фуэгина, с испугу назвал его «патагоном», что в переводе означает – «большая нога». Он ему показался гигантом с огромными ногами. Дело в том, что на голове у того «патагона» был колпак из шкуры гуанако, а на ногах мокасины – ни ростом, ни размером ноги он не отличался от нормального человека. Если кто не знает: Огненная Земля получила свое название с легкой руки Магеллана. Увидев по берегам костры индейцев, он подумал, что это разливается лава вулканов. А Колумб?! Тот еще географ: плыл в Индию, а открыл Америку. Случайное, несвоевременное открытие! Две встретившиеся на Конце Света цивилизации были настолько разными, что понять друг друга не смогли. Южная оконечность Америки была зачищена европейцами с особой тщательностью. Таким образом человечество утратило семью уникальных народов. Никаких свидетельств материальной культуры не осталось, разве что кучи черных раковин ракушек по берегам моря. И фотографии в музее, которые сделал в 1917–21 гг. немецкий фотограф и этнограф Мартин Гусинде. Поживший в племенах и прошедший инициацию, он описал быт и нравы этих народов. Они находились на самой нижней ступени первобытно-общинного строя, но что касается морали и нравов – есть что перенять нам и сегодня.

Скажу так: история Конца Света – это краткий курс человеческих заблуждений. Сегодня Ушуайя – раскрученный туристский центр. Предлагается попутешествовать по лесам и озерам Гранд Исла, прокатиться на паровозике и окинуть взглядом этот, самый большой, остров архипелага. Можно также сплавать на острова в гости к морским котикам и пингвинам. А вот и музей, главная его фишка – Симон Радовицкий.

Город начался с тюрьмы. На Конец Света (как когда-то и в Австралию) свозили самых отпетых преступников. Расчет прост: отсюда не сбегут. Зэки рубили лес, строили себе тюрьму, строили город. Знаменитый преступник Симон Радовицкий просидел в этой тюрьме 20 лет. О нем, как и о Че, слагали песни, многие годы он был знаменем революционного движения. Демонстрации с требованиями освободить бомбиста будоражили общество. В конце концов власти освободили его, посчитав, что на свободе он меньше принесет вреда. По мнению моего друга Педро, именно из-за хронического геморроя, который устроил капиталистам Радовицкий, Аргентина первая установила 8-ми часовой рабочий день.

  С 10 лет Радовицкий работал уже помощником кузнеца в Екатеринославе (Днепропетровске). В 14 он шел в первом ряду рабочей демонстрации и встретил грудью саблю казака. Полгода отлеживался. Урок не пошел на пользу. За революционную деятельность отправили в ссылку… Бежал, уехал в Аргентину, там примкнул к анархистам. Подкараулил экипаж начальника полиции Рамона Фалкона, метнул бомбу. Фалкону оторвало ноги, он и его помощник погибли. Радовицкого не приговорили к вышке только потому, что ему еще не исполнилось 18. На суде он вел себя как герой, объясняя свой поступок тем, что отомстил Фалькону – по его приказу была расстреляна демонстрация, и погибли 30 его товарищей. Ему единственному удалось бежать из этой тюрьмы, правда, на свободе он провел всего 23 дня, его сняли с борта контрабандистов военные моряки Чили. Радовицкий с честью вынес все тюремные испытания, хотя аргентинские тюремщики куда изобретательнее наших, все еще работающих по старинке, ментов, (как то: дверью пальцы защемить музыканту, бутылку вогнать в задницу правдолюбцу). На годовщину побега тюремщики устроили целое представление. Перед окном камеры играл духовой оркестр с дирижером во фраке. Радовицкий смеялся над таким изощренным издевательством.

Фалкон также популярен в Аргентине. Его именем названа полицейская академия, ему поставлен памятник в Буэнос Айресе. Но штука в том, что на памятнике не исчезает надпись «Виват Радовицкий!». И это лишний раз свидетельствует о том, что дело выдающегося революционария-бомбиста живет. Виват Радовицкий! Виват перманентный геморрой!